Запретить культуру невозможно

У многих русскоговорящих на данный момент есть внутренний барьер. Заговаривая вслух публично на русском, многие оглядываются. Они чувствуют, что для многих людей этот язык стал изгоем. Русский язык воспринимается как язык изгой, язык врага, как язык, запятнавший себя.

Если бы русский язык воспринимался, как язык величайших писателей, которые научили 20-й век писать книги, прозу, то русскому не приписывали бы агрессивности по отношению к украинской идентичности как самосвойственного признака. Ведь неспособность устанавливать связи между причиной и следствием является «признаком тяжелого психического расстройства», а это лишний повод задуматься.

Русский язык тесно связан с уникальными новаторствами литературы и музыки. Русская культура уже давно не принадлежит русскому. Русский может меняться каждые пять лет. Русский то строит капитализм, то коммунизм, то фашизм. То он убивает, то он выживает. Но причём здесь Чайковский? Чехов? Чехов во всех своих пьесах и рассказах показывает, как отвратителен человек, он показывает такую чернь, такое мещанство, такую тупость. На всю прозу один положительный герой Ионыч. Именно Чехов привёл к великим абсурдистам. От Чехова идёт Кафка, который создал театр абсурда. Весь театр абсурда обязан Чехову.

Чем занималась русская культура? Она всегда была пятой колонной, в оппозиции, они все страдали, начиная с Пушкина и Лермонтова шли на самоубийства, по сути, а не на дуэли, Толстой дёргался в эпилепсии, никак не мог решить, кто он и что он, напишет одно, потом совсем другое. Поэт и писатель враг системе уже на лингвистическом уровне. Бродский не должен призывать к восстанию, он должен говорить о погоде. Русский человек и русская культура давно отделились друг от друга. Русская культура – это часть мировой культуры, часть вселенского континуума того русского народа, который поднялся высоко над толпой, над чернью. «Молчи, бессмысленный народ, Поденщик, раб нужды, забот! Несносен мне твой ропот дерзкий, Ты червь земли, не сын небес». Но большинство ценят статую Аполлона по весу мрамора, ушедшего на его изготовление. Вся русская культура начиналась с салонов и заканчивалась на каторге.

Лучше всех Ницше сказал о культуре: «Культура –это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом».

Культура – тонкий и узкий слой для себя и культура – идеология. Воспитать человека культуре – это совсем другое дело, тогда он не станет Гитлером. Религия и политика разделяют людей, и только культура объединяет.

Все носители русского языка сейчас переживают очень тяжелую пору. И эта трансформация с языком чрезвычайно болезненна для всех тех, чьи первые слова были на русском языке. Это оказывается болезненно и несправедливо, потому что войну ведёт точно не русский язык. И абсолютно точно не памятник Пушкину.

Время от времени вот такой жертвой падает очередная культура.

Это было с немецкой культурой. Давайте уничтожим Гёте, Гейне, Шиллера, Бетховена, Баха, Хьюго Босс, потому что они породили фашизм. Последний вообще шил одежду для солдат Вермахта. Отправим на свалку все Порше, ведь на их заводе работали присланные из оккупированных стран рабочие. Откажемся от Шанель, припомнив ей особые отношения с фашистами. Ведь Коко была агентом и любовницей одного из высокопоставленных нацистов из министерства пропаганды Третьего рейха.

Но они совершенно в другом слое. Вы знаете, в то время как книги Томаса Манна жгли в Германии, он сидел и писал «Иосиф и его братья».

Присоединяйтесь

и узнавайте первыми о лучших советах в области литературы, искусства, здоровья и гармоничного развития

Убрать из рассылки

Первая Мировая война показала, как тонка плёнка над цивилизацией, вообще на человечестве. Дело было в том, что это был всеобщий радостный восторг ненависти, то есть самым популярным стихотворением в Германии это был не Гёте, нет, это был гимн ненависти к Англии. Его учили в школах. На марках писали «Боже, покарай Англию». В Англии нельзя было играть Бетховена. В Германии не играли Шекспира. Это всё делала аристократия, которая радостно участвовала в этом же. Там уже мерещился Холокост, Гитлер, всё там было, там ключ был. Культура – единственное противоядие против фашизма.

Я всегда знала, что не могу перейти ни на какой другой язык. Любой язык, на котором я начинаю изъясняться, доходит до определённого уровня, где сверху с хлыстом, а, может быть, даже с автоматом стоит русский язык и начинает расстреливать всё вокруг, превращая в выжженное поле, потому что нельзя дальше, – хватит, займись делом. А любимое дело, сны и мысли только на русском языке.

Только страны-билингвы достигают самого высокого уровня экономики и культуры: Швейцария, США, Финляндия, Канада, Бельгия. Девяносто лет тому назад один лингвист замечательно сказал язык – это диалект с армией и флотом. Уругвай, Парагвай, Аргентина и ещё десяток стран говорят на одном и том же испанском языке, и это совершенно не мешает им быть вполне самостоятельными странами. Американский язык – это английский, хотя сильно испорченный изобилием эмигрантов, неспособных усвоить его быстро.

Жить в среде не родной, где с тобой никогда не заговорят на том языке, который для тебя главный. Задав вопрос, с ужасом ждать ответа. Полный уход звукового эффекта – испытание для любого пишущего человека. Преподавая иностранные языки и погружаясь в совсем другую структуру языка, я остаюсь рабой языка, на котором говорю большую часть жизни. Моя зык – моя почва. Только на нём я могу «как бы шаля глаголами жечь».

Я благодарна жизни, что могу читать русских классиков в оригинале, петь время от времени песни из своего сборника по вокалу на певучем украинском языке, смотреть фильмы и сериалы на английском, читать Камю в оригинале на французском, языке, который каждый раз цепляет до мурашек. Для меня язык – инструмент не только для общения, творческой деятельности, но и для сохранения мира. Люди, говорящие на разных языках, прежде всего должны научиться общаться на языке любви и уважения друг к другу. Запретить культуру невозможно.