О вреде наркотиков

Прыгают ко мне в машину два тела с безумными глазами с криками: «Срочно-срочно. Горит. Пожар. В Славянск на ж/д вокзал, сколько будет стоить туда и назад?» Я сразу понимаю – наркоманы.

Договорились о цене. Едем.

– О, брат, если ты так будешь ехать, мы опоздаем.

– Да, брат, успеешь ты ужалиться. Пять минут раньше, пять минут позже – переживешь.

–Ааа, ты не представляешь, как мне плохо, горит.

–Представлять не хочу.

– Так не, ну, может, хотя бы чуть-чуть быстрее?

– Гололед. Можем не успеть.

Второй вступает:

– Ты прав. Дорога скользкая. Надо покрепиться чуть-чуть.

Другой не сдается:

– Ну, хоть чуть-чуть быстрей. Мы раньше приедем.

– Пешком быстрей прибежишь.

– Не, блять, я буду терпеть, ну, все равно хоть чуть-чуть быстрей.

Такая канитель продолжалась всю дорогу. Приехали в Славянск, они сразу на аптеку за «машинами» (шприцами).Потом на телефоне нарисовался третий. Пришлось ехать за местным аборигеном. В процессе поездки за ним выяснилось, что это бывший пациент одного из пессенджеров.

Подъехали за третьим, стоим ждем. Второй, который сидит сзади визжит: –Ааа, еще минута и я сойду с ума. Вай, умираю. Погибаю. Минуту ждем и уезжаем, на х… он нужен… Быстрей поехали.

Пока ждали, врач предупредил, чтобы не обращали на него внимания: – У него беда с головой, ведет себя неадекватно, в связи с прожорливостью ко всем видам наркотиков, которые даже изготовлял сам.

Когда пришел третий, и открыл рот, всё стало ясно – там была большая беда. Подвез я их. Побежали они, как зайцы за «делами» (наркотиками) по гордому городу-герою Славянску, по его цыганским притонам. Через двадцать минут вернулись счастливые и безумно влюбленные в жизнь, с веселой тягучей речью и не затыкающейся пастью:– Мы уже не спешим!

Метла развязалась, врач решил, что нашел свободные уши и давай их отбивать.

– Сначала, как только устроился в психушку, не мазался, а потом психи, там же косарей много, которые на системе, одни от армии косят, другие от мусоров, чтобы помог пронести им ширку, давали денег, потом доляху начали выделять. Попробовал и присел на эту канитель.

И долбился, долбился дохтор, пока не ушел с психушки, потому что, видать, додолбился до чертей. Через полтора года опять вернулся, побывал четыре раза в центре реабилитации, который держат баптисты, успел даже в столицусъездить здоровье поправить. Какое-то время даже не мазался. Потом раздел ребенка, цепочку снял, чтобы вмазаться. Жена ушла от него. Он ушел с психушки, и устроился работать в какой-тополиклинике педиатром. Вот такой вот педиатр.

– Детский или взрослый?– поинтересовалась я, подстрекаемая любопытством.

– Взрослый, детский – я это уже не уточнял. Работает педиатром. Представляю, какое там сочувствие больным. Сидит мне рассказывает о вреде наркотиков, это вообще ржачно выглядело, намазанное тело глаголет, что наркотики – это беда. А заключил всё тем, что бывших наркоманов не бывает.

А кто ваш педиатр?