Спектакль «Анна Каренина»

Вчерашний вечер я провела в театре, где прошел антрепризный спектакль «Анна Каренина». Зал был полон. Многим зрителям было интересно узнать, как киевский театр отвечает на вечные вопросы графа Толстого.
Роман «Анна Каренина» неоднократно переносился на театральные подмостки. Трагическая история богатой замужней Карениной и молодого офицера Вронского регулярно переоценивается театральными режиссерами, и каждый новый спектакль играет другими красками. Совершенно новое прочтение истории театральной постановки об «Анне Карениной», показанной вчера, местами напоминало мне не столько трагедию души, мечтающей влюблять и властвовать, а комедию.
Шутка из уст Каренина:
– В Москву ехала с матерью, обратно вернулась с сыном.
Салонная игра, которая была весьма распространена в девятнадцатом столетии, когда игроки писали первые буквы слов, и нужно было угадать все слово, больше походила на сценку из «Вечернего квартала». Слово, предложенное для отгадывания Каренину, должно было вызвать улыбку на лицах театралов, но лично у меня слово «рогоносец» лишь проявило злой сарказм со стороны героев постановки в отношении обманутого мужа. Тонкий текст классика за подобными сценами просто терялся. А Толстой, уделяющий огромное внимание деталям, вычитал бы текст ещё сотню раз, пока не убедился, что из уст Вронского не вырывалось слово «РЕАЛЬНО».
«– Отчего ты, хвастаясь своей прямотой, не говоришь правду? – Я никогда не хвастаюсь и никогда не говорю неправду. – Очень жаль, если ты не уважаешь…Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь. А если ты не любишь меня, то лучше и честнее это сказать. – Анна, я люблю тебя. Реально…» Такое литературоведческое повиливание бедрами сильно резануло мой слух, хотя, я больше чем уверена, что многие даже не расслышали.
Ольга Сумская сыграла роль второго плана – роль матери Вронского, появляясь на сцене крайне редко. Но, пожалуй, зал оживлялся только при ее появлении и при некорректной работе звукорежиссера.
Театр – это когда слышно, ясно и понятно. Но не в этом случае. Актеров было плохо слышно. Как-то мой педагог по вокалу рассказала о том, что в театре ДК и Т НКМЗ есть дефект конструкции зала, так называемой «звуковой ямы», отсюда плохая слышимость. Несмотря на это, – отмечала она, – главной причиной, почему слова, произносимые со сцены, не производят должного эффекта, слабая техника речи у актеров. Именно умение работать со звуком и речью в любых залах и есть показатель актерского мастерства. Что до театрального звукорежиссера, то похоже, на нем была шапка-ушанка, и он напрочь забыл о том, что разборчивость звука важнее громкости. Звукорежиссер должен отвечать за грамотную настройку и правильную систему звукоусиления, обеспечивая комфортное восприятие звука для зрителей, а не звуковую атаку со вздрагиванием и подкидыванием на креслах. Плохо поставленный голос, забиваемый работой режиссера, вкупе с посредственной игрой актеров вызывал желание присоединиться к великому классику, дабы поскорее бросить Анну под колеса «Интерсити».