Проснувшись по зову будильнику, ибо соседские петухи еще после новогодних праздников, попутав день с ночью, стабильно в три утра покидали свой пост, смачно откукарекав напоследок, я сунула ноги в шорты, погрузилась в плюшевые тапочки и направилась в душ.
Под бодрящим ласкающим душем я перебирала в памяти список всего необходимого для отдыха на море. — Вроде всё собрано, осталось достать контейнер с продуктами из холодильника и срезать зелень на огороде, — вела я мысленный диалог сама с собой. — Ты что будешь рвать бурьян с фонариком в руках? — вспомнились мне в тот момент, сказанные накануне вечером, слова мужа. — Фонарик доставать не пришлось. Мягкий утренний свет проникал через листву яблонь, освещая сад. На улице было свежо. Капли нежной росы умывали зеленые ресницы рукколы, могучие кустики шпината, сочные листья салата и скатывались вниз по медоносным листья лебеды. Бережно упаковав зелень в контейнер, я пошла одеваться. На муже уже красовался спортивный костюм и все его внимание теперь занимали удочки. Кого-то влечет шум моря, звук прибоя, ласкающие волны, крик чаек, манящий горизонт, а кого-то рыба, выпрыгивающая из воды и зазывающая своими замысловатыми пируэтами вдаль. Захватывающие дух пейзажи, прекрасное будоражащее море ничто в сравнении с пеленгасом на крючке.
Когда всё было собрано, а на часах пробило четыре утра, Андрей набрал друга, узнать, когда они заедут за нами.
— Через пятнадцать минут у вас, — раздалось из трубки.
Пока машина на подходе, познакомлю тебя, дорогой читатель, с путниками на море.
Александр, мужчина, которому слегка за тридцать, как большинство всех компьютерных гениев, был замкнутый. В прошлом остались один развод и болезненное расставание со второй сожительницей. Мирное сосуществование в течение пяти лет прервалось неожиданным решением со стороны Натальи переехать к старшей дочке в Киев, захватив с собой младшую. На душе у Александра было необыкновенно гадостно. Он не представлял себе, как будет приходить в опустевшую квартиру. И дело было вовсе не в тех маленьких удобствах и привычках, к которым привыкают многие из нас, будучи в браке. Александр на был избалован теми приятными мелочами быта, которыми радуют хозяйки. Наталья не забаловывала свою семью всевозможными вкусностями, всё свое свободное от работы время она проводила за компьютером. Отсутствие своих способностей на кухне, она компенсировала ненасытным аппетитом в спальне.
Полный негодования и отвращения к самому себе, Александр вернулся домой и задумался над тем, что его жизнь требовала полной перезагрузки, но не с помощью кнопки Reset, а при помощи специального «устройства» женского пола. Боязнь знакомиться с женщинами в реальной жизни подтолкнула Александра зарегистрироваться на сайте знакомств. Виртуальный мир придавал уверенности и, выбрав подходящий объект, Александр принялся разрабатывать стратегию завоевания в реальном времени. И вот, спустя пару месяцев, Александр добился не только внимания от Анны, но даже успел переехать в ее апартаменты. Он испросил себе узаконенный двухнедельный отпуск и, распрощавшись с сослуживцами, бросился домой собирать вещи на море. Что до Анны, то для нее предстоящий совместный отдых дарил возможность не только достучаться в закрытые двери души Александра, но и узнать его поближе. После развода она уже было отчаялась познакомиться с мужчиной, но, зарегистрировавшись на сайте знакомств, по совету подруг, взбодрилась и даже успела сбить пламя, исходящее от пожарника, который проявлял не абы какую настойчивость.
Металлическое кряканье и клекот мотора вначале улицы оповещало о появлении Александра.
Муж, быстро подхватив дорожную сумку, двинулся на выход. Я взяла рюкзак, контейнер с зеленью и пошла следом.
— Вы ехали или катились? — спросил Андрей.
— Мы сначала заехали на заправку, потом выпили кофе, — оправдывался Александр за то, что приехал на час позже оговоренного времени.
— Привет, — сказала я и поставила вещи в багажник.
— Привет, — ответил Александр. — Ты хотя бы из машины вышла, — неожиданно он переключился на Анну.
— На улице так холодно, что и вылазить не хочется, — ответила она, но всё-таки вышла из машины. — Ты же не разрешил тепло одеться, — жалостливым голосом констатировала она, потирая открытые плечи. — Короткие шорты и майка дали волю вовсю разгуляться холодным мурашкам.
— Ну, правильно. Мы куда едем? На море?! — сам спросил и сам ответил Александр.
— Давай, поехали, — торопил Андрей, глядя на часы.
Я села в машину с ноутбуком на коленях. Позволить лежать ему в багажнике было равносильно предательству. А, учитывая тот факт, что его стоимость в несколько раз превышала стоимость автомобиля, на котором мы ехали, то и подавно выглядело, как отдать его в рабство за шоколадку и пару пирожных. Несмотря на то, что на дворе была середина июня, я не пожалела, что захватила с собой легкую курточку. Дверь без обшивки походила на сито, потому необходимость в кондиционере отпадала сама собой. Отсутствие задних подголовников не оставляло ни малейшего шанса вздремнуть хотя бы на полчаса. Анну слегка колотило от холода, Кристина паслась в телефоне, а я тем временем пыталась найти хотя бы пару приятных моментов в этой дискомфортной ситуации. Пурпурный рассвет обнажал пустую трассу. Утреннее небо нависло над сменяющими друг друга полями подсолнечника и кукурузы. И пока я любовалась видом из окна и тихо мечтала об утреннем кофе, кому-то тот самый кофе всё сильнее напоминал о себе. Спустя пару районных центров, Александр остановил машину, свернув на обочину. Анна и Кристина принялись искать место, чтобы справить нужду.
— Саша, ты, конечно, молодец, не мог остановить перед тем поворотом, где асфальт, а не грязное поле, — возмущенно сказала Аня.
— Я не думал, что вы тоже захотите выйти, — спокойным тоном ответил он.
Когда Анна с Кристиной вернулись, они походили на комбайн, вспахавший не одно поле. Аня тут же засеяв Сашу парочкой отборных, но обкультуренных фраз, принялась потрошить влажные салфетки.
— Роса, между прочим, полезна для здоровья, — заметил Саша в ответ.
Полпачки салфеток разлетелись по сторонам, дабы оттереть акварель из грязи.
— Кристина, выйди из машины и оботри ноги, — обратилась Аня к дочери.
— Зачем? — недоуменно спросила Кристина и вставила наушники обратно.
Сев, наконец, в машину Анна пожаловалась, что замерзла еще сильнее, вдобавок ко всему ее ноги намокли и от этого стало еще холоднее. Саша включил печку, но теплый воздух тут же улетучивался через сквозные дыры задних дверей без прошивки. Мечта о крепком кофе усиливалась с каждым проеханным метром. За поворотом показался город Селидово, виднеющаяся впереди автостанция приблизила мечты о кофе. Анна с Кристиной остались в машине, а мы отправились на поиски бодрящего напитка и чего-то в качестве перекуса. И пока мужчины направились к ларьку с пиццей, я пошла по запаху свежеиспеченных духовых пирожков, который приятно щекотал ноздри. Когда я подошла к ларьку, то на мгновение растерялась: парад из свежей выпечки с разной начинкой от нежной творожной до яблочной с корицей красовался на витрине. Выбор пал на пирожок с клубничной начинкой и стаканчик американо. Позавтракав, мы тронулись дальше. Через полчаса дороги машина решила напомнить о себе самым дерзким образом, — заглохнув на пути к мечте о море. Анна тут же отреагировала:
— Говорил мне папа, что не стоит рисковать ехать на такое расстояние на этой машине.
— Я думала так же, — согласилась я.
— Саша, мы поедем или придется возвращаться? — поинтересовалась Анна, но он хранил молчание и ковырял проводки дальше. Андрей вышел из машины и принялся искать поломку. В тот момент, когда он уже готов был перебрать двигатель, выяснилось, что один из проводков отошел. Когда машина тронулась, все вздохнули с облегчением.
— Морю быть! — с облегчением сказала я, пытаясь поудобнее устроить ноги. Блокпосты начали чередоваться один за другим. Кто-то тщательно проверял документы и багаж, а кто-то не так показательно играл на публику.
Асфальтированная дорога чередовалась с грунтовкой, грунтовка переходила в полное отсутствие дорог. Машина издавала разные звуки, порой устрашающие и лишающие надежду окунуть свое тело в морские волны. И кто знает сколько ахов и охов с каждой новой ямкой ещё пришлось бы услышать от Александра, если бы за руль не сел Андрей и не испытал все возможности железной «старушки».
Волею судьбы мы въехали в Мариуполь. От чистого воздуха, насыщенного озоном, сильно разболелось голова. С каждым поворотом море то пряталось от нашего взора за возвышенностью, то снова выглядывало, дразня своей особой привлекательностью, и от этого становилось еще желанней. Дыхание моря с каждым километром ощущалось все сильнее: всплеск воды и тысяча ласковых слов живого языка природы. Сердце с шумом рассылало потоки крови по всему телу. В голове начало гудеть ещё больше. Переулок Рыбацкий не отображался в навигаторе, а потому Андрей набрал хозяина и тот, не отключаясь, объяснил, как проехать. Через пять минут небольшими разветвлениями, проулками и переулками мы очутились перед двухэтажным домом, с балкона которого нам приветливо махнул рукой хозяин. Николаю Ивановичу на вид было под шестьдесят, среднего роста и телосложения, волосы наполовину покинули голову, а в оставшихся прядях сверкала седина. Бывший партийный работник мухой составил наши портреты, показал, где лучше поставить машину и пригласил войти во двор. Первым делом показал летнюю кухню, которая располагалась на первом этаже, душевые кабинки, веранду с видом на море, после чего предложил подняться на второй этаж, вручил каждой семье по навесному замку с ключиком, и показал санузел в конце коридора, не забыл хозяин упомянуть и о том, что горячая вода подается только на первом этаже ближе к восьми вечера. Объяснять, как пройти к морю не было нужды, вид на него открывался сразу с балкона на втором этаже.
— Я сейчас разложу вещи, пойду окунусь в море, чтобы снять усталость с дороги, и приготовлю обед, — поделилась я с мужем своими планами.
Навесной замок от нашей комнаты, который вручил Николай Иванович, со скрипом выходил из зимней спячки, ржавый ключик небольшого размера оставлял следы на ладонях и в карманах белых шорт. Атмосфера комнаты небольшого размера располагала уютом и комфортом. С порога можно было сразу запрыгивать в постель. Новая двуспальная кровать властвовала над всеми остальными предметами мебели в комнате, а их было не так уже и много: обеденный столик в углу, два деревянных стула, один возле вешалки, другой слева от холодильника, шкаф с тремя выдвижными ящиками и одним большим отделением с тремя полками неплотно прикрывался дверцей.
Первым делом муж проверил работу кондиционера и пришел к выводу, что его не чистили с момента установки. Воздушный фильтр уже долгое время служил кладбищем не только для насекомых, но и полосатых мух, которые по-видимому тоже когда-то были обитателями этого помещения.
— Я этим дышать не буду. Придется почистить, — сказал Андрей.
— Надеюсь, ты этим займешься попозже, — выдвинула я предположение.
— Конечно. Сейчас сходим на море, а потом «жерты», хочу жрать, — прокричал муж, заключив меня в объятия и оторвав от пола.
Первым делом из оков дорожной сумки высвободился купальник и плавательные трусы мужа, за ними последовали шорты, майка и футболка, махровое полотенце отправилось в пляжную сумку. Выйдя из номера, Андрей постучал в дверь соседнего номера и поинтересовался у Саши присоединятся ли они к нам. Они присоединились, но чуть позже.
Море немного штормило, волны разбивались о берег, выбрасывая тысячи живых ракушек и унося за собой золотой песок и мелкий галечник.
— Я не пойду, — кричал Андрей, — оно шипит.
Небольшое скопление людей на пляже оживилось с появлением новых лиц, а после комментариев Андрея привлекло к нам повышенное внимание.
Пока Андрей пробовал ногой температуру воды, я без раздумий погрузилась в воду.
— Она мокрая и холодная, — продолжал Андрей, стоя по щиколотку в воде.
— Надо было взять кипятильник, — пошутила я.
— Как ты можешь так сразу… дельфин, — сказал Андрей не в силах войти в воду хотя бы до пояса.
— Здесь мелко, — заметила я.
— Даже очень. Можешь дойти до середины и тебе будет только по грудь.
— Хорошо для детей и таких пловцов, как я, — заметила я.
На пляже появились Саша, Аня и Кристина. И пока последние двое интересовались холодная ли вода, Саша уже вовсю плавал, а Андрей, стоя по пояс в воде, продолжал задаваться вопросом: — Как?
Саша направился в строну Андрея.
— Саша, даже не вздумай. Пожалеешь потом, — предупреждал Андрей, но Саша, сделанный будто из хромированного металла, оставался непробиваем, брызги полетели во все стороны. Богатый русский язык во всем своем великолепии эхом раздался в каждом углу пляжа. Андрею не оставалось ничего другого, как нырнуть с головой. Аня с Кристиной все еще пытались войти в воду, потому Саша решил помочь, лишив их возможности передумать.
Молодой блондин хорошего телосложения со стойким загаром, который выдавал, что он отдыхает уже не одну неделю, наблюдал за происходящим и, казалось, обрадовался появлению новых лиц, которые всколыхнули пляж похлеще пенного шелеста прибрежных волн.
— Ну что, пойдем обедать? — спросил Андрей сквозь цокочущие от холода зубы.
— Давай еще поплаваем, — попросила я.
— С меня хватит! Я сегодня больше в воду не зайду! — решительно сказал Андрей.
Согрев море своим теплом, мы отправились готовить обед. Аня предложила купить что-то из полуфабрикатов, чтобы можно было быстро приготовить.
— Саша любит всё жирное, — сказала она. — При этих словах я поняла, что мое правильное питание полетело ко всем чертям, и ему нанесли удар под дых; пакет с зеленью, который я держала в руках зашевелился: шпинат гордо подался вперед, руккола величественно расправила листья, а лебеда стала цвета марсала от услышанного. — Здоровое питание отправилось обратно на хранение в холодильник.
В магазине каждый принялся перечислять, чтобы он хотел на обед.
— Может, отварим молодой картофель и сделаем салат, я взяла зелень, овощи и сыр, — предложила я.
— Разве это еда? — возмутился Саша.
— Давайте купим пельмени и майонез, — сказала Аня.
— Жирный… майонез, — тут же подхватил Саша.
— Мне всё равно. Я всеядный, — сказал Андрей, когда взгляды устремились в его сторону.
С Кристиной было всё понятно без слов, свой обед, в виде шоколадного мороженого на палочке, она уже держала в руках.
Как так вышло, что решили прислушаться к моим словам, я и сама не заметила, но к молодому картофелю всё-таки прихватили палку сыровяленой колбасы, бунтик паштета и жирного майонеза. В четыре руки приготовив обед, уже спустя полчаса мы накрывали стол на втором этаже с видом на море. Аппетит на отдыхе не просто возрастает, а разрастается до гигантских размеров пасти белой акулы, в которой могут поместиться до пяти человек, в то время, как у нас первое, второе и третье блюдо.
Вечер прошел на пляже, серые пенистые волны выбрасывали на берег мелкие ракушки. Белым покрывалом ракушечник устилал пляж и врезался в ступни. Самые крупные ракушки одна за другой попадали в мою коллекцию. За пирсом, который отчаянно молил о реставрации и шатался, как измученный и обессиленный путник, был пришвартован красующийся белоснежный катер, за ним разбросанные сети пахли рыбой, морской солью и плесенью. Саша, как заядлый рыбак, с интересом рассматривал снасти. Моё внимание привлекли чайки. Как завороженная я рассматривала этих птиц, символизирующих полет и свободу. Чайки — вечные путники моряков. Казалось, что они выныривают из поднебесья и устремляются в погоню за куском пожирнее. С тоскующим криком чайки парили над водой, то и дело залетая на пирс. Выстроившись в ряд на перилах пирса, они рассматривали в синей ряби стальную полоску, потом камнем бросались за добычей, хлопая крыльями по воде. С наступлением сумерок они летели во тьме к огням, мерцающим вдали над пляжем. Море вздрагивало от сильного ветра, холод обнимал все крепче. Захотелось вернуться в номер и выпить горячего чая. Первый день на море подходил к концу, солнце садилось, тучи над морем сгустились, жара спала, ночной дозор из сверчков завел свою симфонию. Усталость после дороги брала верх, прижавшись к мужу и отдавшись в объятия Морфея, я уснула.
В шесть утра я уже прыгала на скакалке на пляже. Хозяин местного кафе включил музыку:
— Чтобы было веселей, — произнес он.
— Спасибо, — поблагодарила я, продолжая прыгать.
Закончив прыжки и сделав растяжку, я отправилась в номер выпить свой привычный с утра стакан воды с лимоном.
Андрей уже проснулся:
— Не хочу больше спасть.
— Вставай. Сходим в магазин, выберем что-нибудь на завтрак, — сказала я.
Йогурт, кефир, творог и свежие булочки с изюмом отправились в походную сумку.
— Давай сыграем в бильярд, — предложил муж, заглядывая в соседний зал прилегающей бильярдной.
— Бильярдная открывается с десяти, — сообщила продавец.
— Значит, придем попозже, — сказала я.
— Я сейчас повяжу крючки для рыбалки, а ты чем займешься? — спросил Андрей.
— Поплаваю и позагораю до одиннадцати, а потом буду готовить обед, — поделилась я своими планами.
Быстро позавтракав, я сбежала на пляж. Расположившись вдали от навесов, чтобы побыть в одиночестве, я расстелила полотенце, скинула шорты и направилась к воде. Сотрудники из гостиницы наискосок выносили шезлонги, пляж начинал наполняться действующими лицами. Ближе к одиннадцати солнце набирало силу и заходить в воду приходилось всё чаще. Две девушки на шезлонгах каждые полчаса хватались за тюбик крема от загара, насыщая кожу синтетикой. Море их соблазняло меньше, чем ценник на солнцезащитном SPF-50. Купив заветный крем, девушки на пляже стараниями пифагоровой матрицы вычисляли безопасные минуты под безжалостным солнцем, в то время, как косметические компании подсчитывали миллионные прибыли. Чем внушительнее был индекс SPF на тюбике, тем более расслабленно ощущала себя его владелица.
— Безынтересно! — мысленно проговорила я, располагаясь на полотенце. — Неожиданно взгляд остановился на Ане и Кристине, которые находились слева. Глазами они искали меня. С желанием насладиться полным умиротворением в тишине и одиночестве, я откинулась на спину и продолжила принимать солнечные ванны. Спустя четверть часа последние капли воды испарились с тела, пора было освежиться в море и собираться домой. С каждым заходом вода казалась всё холоднее. Сделав заплыв, я развернулась обратно, раздавшийся голос слева навис надо мной, как грозовая туча:
— Ты здесь! А мы тебя искали по всему пляжу! — прогремело из уст Ани.
— Я люблю загорать в одиночестве, чтобы можно было получить ровный загар без следов от купальника, — мягко ответила я, завязывая лямки от купальника, которые были приспущены.
— Мы ещё даже в воду не заходили, — сказала Аня.
— Как так? — удивилась я. — У тебя уже покраснение кожи.
— Вода кажется мне холодной, — оправдывалась Аня.
— Это иллюзия обмана. Ты накалилась на солнце до предела и теперь вода тебе кажется такой ледяной, как температура забортной воды во время кораблекрушения «Титаника».
— Это точно, — подтвердила Аня. — Надо окунуться.
— Смелее, — подзадорила я.
— Кристина, иди сюда, — позвала Аня дочь. — Но Кристина не захотела войти в воду дальше, чем по щиколотки.
Выйдя из воды, я села на полотенце, а Аня, борясь с ветром, силилась расстелить пляжный коврик.
— Садись, — она показала пригласительным жестом на коврик, который больше походил на ковер-самолет. — Спасибо, — поблагодарила я, но осталась на своем месте. — Это мама надоумила меня купить дорогой пляжный коврик. Все предыдущие не выдерживали больше одной поездки на море, — сказала она. — Хороший коврик! — отметила я. — Жаль, что мартини не подает, так ему вообще цены бы не было, — пошутила я.
Аня ответила улыбкой и с задумчивым видом посмотрела вдаль.
— Я не толстая? — неожиданно спросила она.
— Нет, — учтиво ответила я.
— Я бы не купила этот купальник, но мама настояла, сказала, что хватит экономить на себе и нужно себя баловать хотя бы иногда.
Нереально яркий раздельный купальник насыщенного розового цвета составил бы конкуренцию сотням тысяч розовых фламинго, окажись мы в Кении, стране прекрасных розовых птиц. Однако общее у Анны с «огненной птицей» на этом и заканчивалось. Она не была «птицей утренней зари», скорее совой, просыпаясь ближе полудню. Анна была средних лет и среднего роста, ее ноги были не длинные, скорее даже коротковатые, шея тоже не была тонкой и гибкой, русые волосы с мелированными прядями не дотягивали до плеч.
— Муж ушел от меня к другой женщине. Она мой полный антипод, — продолжила Аня. — Брюнетка с тучными формами и полным отсутствием манер, — выдавила Аня с пренебрежением. — Заявила мне, что мой муж ей нужнее, а наличие у нас ребенка никак не влияет на их желание быть вместе. У мужа был с ней роман больше года, прежде чем я узнала об этом. Он работал начальником отдела милиции в городе N, она буфетчицей на железнодорожном вокзале в том же городе. Сотрудницы на работе посоветовали мне зарегистрироваться на сайте знакомств, потому что кроме работы я нигде не бываю, а значит и шансы познакомиться с мужчиной сводятся к нулю. Я так и поступила, первым написал турок, потом был пожарник, до сих пор пишет, параллельно с ним начал писать Саша. Он был очень настойчив, сразу пригласил на отдых, но я отказала, сказала, что с незнакомым мужчиной никуда не поеду. Я не хотела с ним общаться, но его напор словно вирус троянца поразил мой мозг. После приглашения во второй раз я уже собирала вещи на море. А как ты относишься к сайтам знакомств?
— Мужчина, который знакомится в интернете, не будет вступать в отношения, где не задействован его член.
— Да, но мне кажется ему не везло с женщинами?! — сказала Аня и вопросительно посмотрела на меня. — Я промолчала. — Он разведен, а недавно расстался с девушкой, с которой сожительствовал несколько лет. Ты её знала? — спросила в лоб Аня.
— Видела один раз на катке, — осторожно ответила я в ожидании лавины последующих вопросов.
— И как она тебе? Саша рассказывал, что она была ненасытной и он ее не выдерживал, — то ли с осуждением, то ли завистью в голосе произнесла Аня.
— На катке это сложно определить, — думала отшутиться я, но не тут-то было.
— А как он с ней общался, обнимал ее на людях, был ли с ней ласков?
— Походу, она с этой карусели сходить не собирается, — подумалось мне. — Мне кажется, Саша сам по себе сдержан и сух на эмоции. Он одинаково себя ведет. Я не видела взрыва тогда, не наблюдаю его и сейчас.
— Поначалу, когда мы начали встречаться, он был ласковый, а как только съехались, стал такой черствый, все нежные слова закончились и заменились бытовыми. Мой бывший и то сейчас общается со мной теплее, чем Саша, — обиженно произнесла Аня. — Пожарник до сих пор пишет, может, лучше надо было с ним встречаться?
— Я не лезу в дела сердечные.
— Саша до сих пор общается с Наташей, — продолжала она. — Я слушала шум прибоя и пыталась абстрагироваться. — Мой бывший порвал с буфетчицей, уехал в Краснодар, на работе узнали об этом и, как изменника Родины, уволили с работы. — Солнце стягивало кожу как корсет, причиняя мучения.
— Каждый отвечает за свой выбор сам. Уже полдень, я в это время не нахожусь на солнце. Вы со мной? — обратилась я к Ане и Кристине. — Кристина так и не зашла в воду.
— Еще немного побудем, — ответила Аня. — Я хочу приехать на работу шоколадной.
— Не стоит играть в игры с солнцем!
Но Аня с Кристиной решили остаться позагорать. Вернувшись домой, я рассказала мужу о допросе на пляже.
— А что ты можешь рассказать о Наташе, если ты ее один раз видела? — удивился он. — Научись обрывать людей, чтобы русло разговора было в твоих руках.
Вечером мы с мужем спустились в летнюю кухню, чтобы приготовить ужин. В небольшом дворике под виноградной лозой за длинным деревянным столом Саша с Аней пили кофе. Если бы Саша решил выпить в этот вечер пиво, закуску искать не пришлось бы: Аня была красная как рак. Она уперлась негодующим взглядом на Сашу и молчала. Её щеки сдувались и раздувались, а в уголках рта начинала скапливаться пена. Саша неловко закурил. Было заметно, что пара перед нашим приходом, беседовала на повышенных тонах и выясняла отношения, накалившиеся до предела, как и кожа Анны после солнечных ванн.
— Судя по всему, солнечная коррида победила, — обратилась я к Ане.
— Я так обгорела, не могу дотронуться, такая боль, — сказала она.
— «Пантенол» ты уже не сможешь купить, время позднее, к тому же выходной день. Единственное, что можно сделать, это купить крем с пантенолом в магазине.
— А у них есть?
— Да, я видела.
— Саша, это ты виноват, что я сгорела. Сейчас пойдем за кремом, — сказала Аня, кинув на него ненавистный взгляд.
— Ничего не нужно. Завтра покраснение уйдет, — сказал он.
— Ага, вместе с кожей, — подхватил Андрей и закурил сигарету. — Ушатал девку, а твоя голова где была?
— Саша заверял, что ничего не будет.
— Ему не будет. У него организм такой. Мы с ним когда на рыбалку ездили на море, я сгорел на солнце, а он слегка покраснел, я два дня еле живой был, а он как ни в чем не бывало на работу поехал. Так что чаще слушай Сашу и приедешь на работу не только шоколадной, — заключил Андрей.
— Так, пошли за кремом, — вскочила из-за стола Аня.
— Да не нужен он тебе, — сказал он деревянным, равнодушным голосом.
— Не пойдешь со мной, я пойду одна, — взорвалась Аня.
Саша с непроницаемым лицом остался допивать кофе.
На следующий день ранним утром Саша с Андреем отправились на рыбалку. Проходя мимо номера Ани я остановилась, чтобы поинтересоваться, как ее самочувствие. Дверь была приоткрыта. Постучав, я открыла дверь и вошла в номер. Кристина была погружена не в море, а в телефон, Аня лежала на кровати с головы до ног покрытая кремом с пантенолом.
— Как ты? — учтиво спросила я, с первых минут оценив ситуацию и убедившись, что ей хуже, чем вчера.
— Покраснение пока не сходит. Прикосновение причиняет боль. Добавилась температура, — тихим голосом сказала Аня. — Если бы не этот крем вообще не знаю, что было бы. Он хорошо обезболил и увлажнил кожу.
— Не вздумай сегодня появляться на пляже в час пик, — сказала я.
— Думаю, что сегодня дальше, чем за порог номера я вообще никуда не выйду, — призналась она.
— Пей больше жидкости, прими душ и еще раз намажь все тело кремом, — посоветовала я. — Поправляйся.
Сделав легкую зарядку, я заварила кофе и вышла на балкон. К гостиничному комплексу напротив подкатила ауди в черном смокинге, из машины вышел мужчина, на вид под пятьдесят, за ним женщина, примерно такого же возраста. У входа уже встречал хозяин.
— Доброе утро. У вас есть свободные номера? — поинтересовался мужчина.
— Вам повезло, осталось несколько свободных, — оживился хозяин. — Вам с комфортом по максимуму или…
— А что по чем? — прервала его женщина.
— Номер со всеми удобствами обойдется всего 145 в сутки с человека, есть и другие вариан…— Ух ты. Еще вчера было 90. Может, цена номера зависит от марки авто, на котором подъезжают отдыхающие, — предположила я.
— Спасибо. Нам это не подходит, — отрезала женщина, не дав своему спутнику и слова сказать.
Допив кофе, я отправилась на море. Выбрав уединенное место, я сразу пошла в воду. Сделав заплыв, я огляделась по сторонам, оценивая отдыхающих. Единственное рельефное тело мужского пола было облеплено детьми. — На многодетного отца не похож, значит, чужие, — подумала я. — Пара, которая направлялась в воду, закрыла весь обзор. Тучка, напоминающая бочку Диониса, качалась на волнах со своей возлюбленной, которая было не только меньше вдвое, но и младше. Она так старалась угодить плавающей «барсетке», что даже пару раз ныряла под него. — Может, освоила подводный минет, — подумала я. — Как можно иметь с ним отношения? — вела я мысленный диалог. — В этот момент мои мысли были прерваны пробегающим мимо «рельефом», которому вздумалось поиграть наперегонки с десятилетними девочками. — Набоковский извращенец, — прошептала я. — Сколько же в нем энергии? — задавалась я вопросом. — После седьмого забега у меня кружилась голова. — Он что не может в другом месте бегать? — Почему всего его зигзаги мимо меня? — Солнце было беспощадным, и яростно обжигало кожу. Я снова пошла в воду. Бочку Диониса выбросило на берег и молодая подруга всячески старалась развеселить своего кормильца. Были использованы разные способы, напоследок она начала бросать песком ему в глаза. Терпение мужчины закончилось и он накормил возлюбленную песком у всех на виду. Я вышла на берег и подставила свое тело открытому солнцу. Ближе к полудню солнце стало агрессивным, и я отправилась домой. Проходя мимо номера Анны, я увидела открытую настежь дверь и слегка покачивающиеся от легкого дуновения ветра шторы из легкого тюля.
Я заглянула в номер. Аня лежала на кровати, покрытая кремом для загара.
— А почему ты не включаешь кондиционер? — поинтересовалась я.
— Я не умею им пользоваться, — призналась Аня.
— Сейчас я порошу Андрея, чтобы включил, — сказала я.
Через пару минут кондиционер заработал и входная дверь плотно захлопнулась.
— Спасибо, — поблагодарила Аня. — У меня жар, а с кондиционером такое облегчение.
Мы с мужем вернулись в номер и принялись готовить обед. В тот момент, когда салатные листья были беспощадно разорваны на крупные куски, овощи на салат были нарезаны, и наступила очередь брынзы, в соседнем номере послышались крики, входная дверь открылась страшным басом.
— Я посмотрю, что случилось, — сказал Андрей и вышел, захватив сигареты и зажигалку.
Спустя пару минут послышался голос Андрея:
— Она обгорела, а не загорела — это во-первых, а во-вторых, какой смысл снимать номер с кондиционером и не пользоваться им?
— Кондиционер не нужен, — очередная реплика от Саши как из ружья выстрелила в голову. — Надо быть ближе к природе, — упрямо сказал он.
— Саша, ты дебил? — спросил Андрей настолько громко, что эхо разлетелось волнами и разбилось об заброшенный пирс, а затем ринулось обратно. — У нее ожог, ее палит, в номере жара сильнее, чем на улице.
Закончив приготовление обеда, я загрузила блюдо и тарелки на поднос, и попросила мужа помочь отнести все это на веранду. С видом на море аппетит разрастался, и кушалось вкуснее. Через садовые ограды и решетки виднелся пляж. Вдоль берега тянулась цепочка от дорогих гостиниц до выбеленных мелом и известковым раствором домиков. Отчетливо виднелись раскрытые балконы, увитые вьющимися розами цвета фуксии в обрамлении воздушной зелени. Чем дальше к пирсу, тем было все тише, безлюдней. Двойные короткие гудки кораблей далеко отдавались в чистый воздух. Как же сладко дышалось и как приятно ласкал слух удаляющийся шум кораблей — и опять ничем не нарушаемая тишина. И все, о чем я так мечтала, в те минуты, глядя в море, вечно манящее, заглянуть за свои то золотистые, то мглисто-багровые зыбкие горизонты, это остаться здесь до зимы, слушая по ночам шум беспокойного, бушующего в темноте с огромными волнами моря, бродить по целым дням по пляжу, подставляя лицо палящему солнцу.
По возвращении в номер, проходя мимо комнаты соседей, мы отметили отключенный кондиционер, открытую дверь и Аня, возлежащую на кровати и щедро смазанную зубной пастой. Она походила на липучку для мух, которые битком набились в комнату, но дохли от жары на лету.
— А это для чего? — поинтересовалась я.
— Смягчает боль, зуд и предотвращает образование волдырей, по крайней мере, так сказал Саша, — с надеждой в голосе сказала Аня.
— Зубная паста сушит, смотри, чтобы не навредила еще больше, — сказала я с предостережением. — Мне кажется, он решил ее добить, — высказала я свое предположение мужу, как только мы переступили порог номера.
— Да уж, картина называется «Выживший!» — ответил Андрей и включил ноутбук. — Давай посмотрим кино.
— Какой тут фильм, когда по соседству разыгрывается целый сериал «Как избавиться от своей половинки. Быстро. Бесповоротно. Навсегда»!
Наутро похолодало и мы с Андреем отправились на пляж позаниматься спортом. Пока я отжималась на брусьях, Андрей наблюдал за женщиной средних лет, которая неподалеку от нас занималась йогой. Ее дыхание, походившее на громкое шипение змеи, смешивалось со звуком далекого морского прибоя.
— Сильно шипит, — отметил Андрей.
— Йоговская канитель, — ответила я.
— Сегодня у Саши день рождения. Подарок для него уже есть. Заказал еще дома. Спиннинг, о котором он мечтал, — горделиво сообщил Андрей.
— Это хорошо. Не надо думать, что дарить. Пойдем поплаваем? — предложила я, спрыгивая с брусьев.
— Только недолго. Я хочу повязать крючки для рыбалки, — ответил Андрей.
Утреннее купание прошло под музыкальное сопровождение дыхания уджайи, исходящее от йога с излишним весом: позу собаки сменила кобра, которая вышла в лотос и застыла в позе «дерево».
Ближе к обеду Саша предложил отведать блюдо, которое он приготовил. Что это было: картошка или суп так и осталось загадкой. Аня сообщила, что собирается на пляж посидеть под зонтиком. О шоколадном загаре ей оставалось теперь предаваться мечтам в тени пляжного зонта. Саша планировал половить бычков. Все разошлись по своим делам.
Уже вечерело, когда мы собрались в магазин. Мы шли и заглядывали в дворики, купающиеся в розах всевозможных сочных оттенков: от небесного цвета до фиолетово-лилового и дымчато-пурпурного. Любуясь сладкой феерией, предназначенной для привлечения и удовольствия отдыхающих, мы дошли до поворота, когда перед нами предстал колоритно-раскинувшийся обширный внутренний двор, закованный в таинственное очертание роз. Приятные для взора, чуткие и грациозные розы, как почетный караул, украшали края садовых дорожек и балконы, освещая сад симфонией роскоши и богатства. Ярким свечением озаряла клумбу солнечная желтая роза, рядом с ней соседствовала живописная дерзкая, пленяющая своим сочным апельсиновым цветом, за ней виднелась, призванная разукрасить коллекцию шелковая малиновая. Восхищал необычным цветом и другой край дорожки, сочная пастель с оттенком дымки и сирени, уступала место, вызывала страстное изумление и бархатный восторг роза с пурпурными бутонами, что распустилась в густой махровый шедевр и впечатляла ароматом, доносившимся на проезжую часть. Миниатюрная роза деликатного цвета «кофе с молоком» сеяла романтику и ощущение сказки. Было видно, что для хозяйки цветы были словно дети, она наверняка гордилась их красотой и великолепием, а соседствующие дамы кидали от зависти осуждающие реплики: — Что это за цвета? Роза должна быть либо красная и белая, либо розовая, а не цвета влюбленной жабы или жирафового. — Милые дамы, роза никому ничего не должна, она приходит в этот мир радовать, ничего не требуя взамен, лишь немного ласки и нежности ваших рук, а не колкости языков. — В воздухе ощущалось дуновение прохлады и соленый запах моря даже вдали от него. Его безусловное господство чувствовалось повсюду. Казалось, что оно дышало тебе в затылок. Шипение пенного прибоя доносилось за две улицы. Солнечные пятна закатного солнца то здесь, то там проливали свой свет на дорогу. Шелковичные деревья красили не только асфальт, но и одежду. Казалось, что шелковица замирала в ожидании очередного туриста в белой одежде, чтобы добавить принт на его одежду. — Надо держаться от шелковицы подальше, пока не поставила свою печать, — сказала я, обходя очередное дерево. — А мне все равно, я в черном, — ответил Андрей. — За очередным поворотом показалась заброшенная церковь. — Интересно, почему у них украшают дома таблички с фамилией и инициалами владельца?! — задалась я вопросом. — Не знаю. — Первый раз такое вижу. Никакой конфиденциальности, — заключила я, переступая порог магазина. — Сделав покупки, мы решили зайти в бильярдный зал. — Ну что, жен, давай сыграем партейку. — Давай, — согласилась я.
Взяв кий, я поняла, что имею дело с кием для американского пула, в то время, как стол и шары были для русского бильярда.
— И как этим загонять шары? — возмутилась я. — Кий короткий и легкий.
— У меня такой же. Других нет, — ответил Андрей, целясь в пирамиду.
— Разбить пирамиду таким кием было возможно, но проблематично.
— А у вас нет другого кия? — обратилась я к маркеру после первого удара.
— К сожалению, до сих пор не закупили. Когда я играю в русский бильярд в городе, то очень непривычно после этого стола, шары летают, как сумасшедшие.
— Давай уже доиграем партию, — предложил Андрей, загоняя один шар за другим, несмотря на инвалидный кий.
Удовольствия от игры я не получила, но партию до конца довела. Вернувшись в номер, мы приготовили ужин на скорую руку и отправились на море: Андрей с Сашей отправились ловить бычки, к ним присоединился блондин с шоколадным загаром, встретивший нас приветливым взглядом в первый день на пляже. Юношу звали Ярослав, в сопровождении мамы и сестры он приехал на летнюю подработку. Его глаза загорались при виде спиннингов Андрея, и он в поте лица трудился в гостинице напротив, в надежде купить себе заветную вещь.
Я прогуливалась в полном одиночестве, впитывая словно губка каждое прикосновение мерцающей призрачным голубоватым светом морской воды. Вдали виднелся корабль. Куда он держал путь? Завтра перед ним откроются новые дали, засияют яркими красками другие берега… Величественный и одинокий будто голубых кровей он неуклонно удалялся, гордо подставляя высокую грудь морским волнам. Глядя вдаль, казалось, что небо достучалось до небес и они отвечали дыханием серебряного ветра, лучами рдяного заката, прозрачным серпом луны, отражавшимся в соленых водах. Чайки-попрошайки окружили местных рыболовов, которыми был облеплен пляж. Курортники тоже спешили не только порыбачить, но и запастись сушеным бычком. Каких только бычков не выдавало море к столу: бычок-цуцик, бычок-песочник, бычок-горлач, бычок-бубырь, бычок-травяник, бычок-кругляк, бычок-мартовик, отдельные экземпляры последнего в некоторых случаях достигали веса около килограмма, но теперь это была большая редкость. Проходя мимо пары, которая была занята съемками на фоне море, овчарка, крутившаяся неподалеку, бросилась мне навстречу и сдавила мою руку в своей пасти, к ней подоспела дворняга и тоже принялась лаять. Я замерла на месте, стараясь сохранить спокойствие. Овчарка отпустила руку и отошла в сторону. — Это ваша собака? — обратилась я к молодой паре. — Нет, — испуганно ответили они. — Как хорошо, что вы так отреагировали, — сказала девушка. — Только потому, что знаю, как обращаться с крупными собаками, но на моем месте мог оказаться ребенок, — намекнула я на вероятный исход в случае, если они не примут меры. — Как легко порой некоторым людям сказать «это не моя собака» в случае агрессии, сняв с себя всю ответственность, потом скаламбурить и добавить: — Наверное, ничья. — Такие люди «плывут по течению жизни» то и дело попадая в водовороты, но стараясь выйти из них сухими, обляпав всех вокруг. — На обратном пути я встретила Анну и Кристину, которые тоже прогуливались.
— Как себя чувствуешь? — обратилась я к Ане.
— Чуть лучше. Купила еще один гель. На работу приеду не с шоколадным загаром, а вся в пятнах.
— Жаль, конечно, что обгорела. В следующий раз не повторяй такую ошибку, — посоветовала я.
— Послушала Сашу, — с раздражением сказала она. — Он снова на рыбалке. Такое чувство, что мы приехали на море не ради отдыха и чтобы побыть вдвоем, а ради ловли бычков, за которыми ухаживания лучше, чем за мной. Им, видите ли, целую упаковку куриных сердец купили, подумывает даже о креветках, но я сказала: — через мой труп. — Боюсь, трупами они не питаются, — подумалось мне. — Хватит транжирить деньги, — продолжила Аня не в силах остановить накипевшую обиду.
— Андрей ради рыбалки на пеленгаса даже лак в магазине выбирал. Решил, что цвет фуксии ему подойдет. Ну, любят они рыбалку.
— Саша, похоже, только ее и любит, — выпалила она. — С Наташей он также себя вел?
— Не знаю. Я уже говорила, что видела ее всего однажды, — ответила я.
В этот момент огромная туча надвигалась на пляж, но не в виде облачной или дождевой, а мужчины, пустившего свой аппетит во все тяжкие.
— Смотри, вон снова та пара. Как думаешь, это папа с дочкой или папик с любовницей?
— Думаю, последнее, потому что видела, как она целовались.
— Как она может с ним спать? Заплывший салом и вдвое старше.
— Может, она его соболем или рысью представляет, когда в постель с ним ложится?! — в шутку предположила я. — Если на Галапагосе зяблики выбирают себе самца с лучшим гнездом, тех, кто принесет домой бекон, то, что уж говорить о женщинах.
— О, да, — согласилась Аня.
Среди безмятежных серых облаков, закрывавших местами небо, словно нарисованных небрежной кистью художника, появились оттенки монохромной оранжевой пастели. Начинало холодать. На море был штиль, и оно раскинулось бескрайней равниной цвета аквамарина, ласкаемое волшебным солнечным закатом. Я потянулась за телефоном, чтобы запечатлеть момент на камеру.
К девяти часам вечера Андрей, приняв душ, вошел в номер и с порога сообщил, что Саша приглашает посидеть на веранде по случаю его дня рождения.
Так быстро на день рождения я не собиралась никогда, без прически, макияжа, платья и, наконец, пары туфель на каблуке, спустя пятнадцать минут я сидела за столом, который накрыл Саша без участия Ани.
— А где Аня? — поинтересовался Андрей.
У Саши забегали желваки и задергался левый глаз. Было ясно, что по его мозгу прошлись заточным кругом болгарки.
— Сейчас будет.
На веранду поднялась Кристина, но Ани, по-прежнему, не было. Тогда я решила зайти к Ане и узнать, что произошло. Я застала Аню врасплох, не успев вытереть слезы с души и сердца, она лежала на кровати, и не думая собираться.
— Мы все ждем тебя. Ты присоединишься к нам? — спросила я, не акцентируя внимание на их ссоре.
— Меня морозит не знаю, какую одежду лучше надеть?
— На веранде свежо, накинь что-то потеплее, — посоветовала я.
— Хорошо. Скоро буду, — ответила Аня и начала собираться.
Когда она пришла, по лицу читалось, что рулон туалетной бумаги радовал бы ее больше, чем Саша. Но что за день рождения без изменника. Оставалось либо терпеть, либо напиться. День рождения походил на поминки, пока не осушили до дна первую бутылку коньяка, не раздербанили курицу гриль, приговорили поднос голубцов и попросили Кристину удалиться. В ход пошли пошлые анекдоты и истории из жизни. По номерам разошлись за полночь.
В 6 утра прозвенел будильник, как призыв на рыбалку. Андрей оделся, собрал свои снасти и постучал в соседний номер, но Саша предпочел остаться дома. Вчерашняя ссора с Аней поставила крест на рыбалке. С того дня Саша больше не брал спиннинг в руки. Ее «я его все равно перевоспитаю» подействовало. Вместо рыбалки они с Аней отправились на рынок, а я заварила кофе, захватила ноутбук и поднялась на веранду.
Жена хозяина гостиничного комплекса поливала цветы в саду. Было видно, что ее серебряных волос не касалась краска. В честь ее преклонных лет щедрая природа наградила бабушкиным окрашиванием. Скромное каре обрамляло правильный овал ее лица. Маленькие черные глаза старались проникнуть в ваши мысли стоило вам заговорить.
— Доброе утро, — сказала я.
— Доброе, — ответила она, поливая куст красных роз. — Наконец, зацвела моя любимая роза, — с гордостью добавила она.
— Очень красивая, — отметила я. — Моя мама тоже большая любительница роз, но такого количества самых невероятных оттенков как в саду угловой усадьбы за первым поворотом Рыбацкого переулка мне не доводилось встречать нигде. Я даже хотела попросить купить ростки, — призналась я.
— Поинтересуйся, а я дам тебе стаканчики под ростки. Это нам они не дадут и не продадут, а вы приезжие, значит, не составите для них конкуренцию. Здесь с этим серьезно. — Было видно, что в женщине накипела обида на соседей и ей хотелось выговориться человеку, который не являлся конкурентом по бизнесу.
Я перевела ноутбук в спящий режим, отпила глоток кофе и приготовилась слушать.
— Мы живем здесь пятнадцать лет из них одиннадцать судимся с соседом, — начала она. — Мы с мужем всегда мечтали жить у моря, поэтому начали искать подходящий вариант, когда еще жили в Горловке. Когда купили этот двухэтажный дом, решили переехать сюда насовсем. Несколько лет мы достраивали и расширяли помещение, постепенно превращая частный дом в гостиничный комплекс. Именно из-за нехватки земли пришлось убрать сад, этот кружевной воротничок из роз моя отрада. Там, где абрикосовое дерево, — женщина показала в дальний угол двора на меже с соседским, — находится колодец. Раньше к нему был свободный доступ и отдыхающие из соседних дворов и близлежащих гостиниц могли приходить сюда по воду. Но со временем это создало столько неудобств, что нам пришлось закрыть проход к колодцу. Некоторые отдыхающие, не рассчитав дозу, засыпали в проходе, не в силах доползти к колодцу. Другие же и вовсе превратили дорожку в общественный туалет, а мне поутру приходилось все убирать. С тех пор как мы закрыли доступ к колодцу, сосед сместил забор и прихватил себе часть нашей земли. Судимся уже несколько лет. Вся растительность, которая на меже, рубится им на корню. Вот эта абрикоса, — она показала на дерево, — лишилась половины веток, которые имели «наглость» заглянуть к соседу во двор. Виноград «растерялся» и не знает, в какую сторону пускать ростки. С началом войны соседи стали еще озлобленнее, если раньше был наплыв туристов, и местные арендодатели открывали с ноги дверь в любой кабинет администрации, кидая на стол метровую рыбину, тем самым решая любой вопрос, то сейчас эти времена далеко позади. Люди боятся сюда ехать, думают, что их будет подкидывать на пляже не от штормящего моря, а от обстрелов идущих неподалеку. Моя дочь тоже переехала из Горловки сюда. Сейчас она работает в СБУ, а до этого пробыла полгода в Полтаве, не выдержала аграрного менталитета полтавчан, которые не хотят видеть дальше лопаты, сказала, что мы с ними абсолютно разные. — Дальше был разговор шепотом о новом измерении мышления, о переходе в четвертую касту магов, о не понимающем нас окружении. От диалога на тему управляемого воображения и преодоления самоочевидностей отвлек Саша, которым двигала первичная потребность набить желудок на этот раз не жаренными пельменями с жирным майонезом, а окрошкой с прокисшей колбасой с салом.
— Саша, я не буду есть окрошку с этой колбасой, — сообщила Аня на весь двор. — У нее истек срок годности. Вот посмотри, — ткнула она скользкий батон варенки ему в лицо.
— Ну, и хорошо. Я ее сам съем. Мне больше будет.
— Пойди и верни ее обратно, — настаивала Аня.
— Нормальная колбаса, — спокойно ответил он.
— Саша, ты издеваешься? Она вздулась, у нее кислый запах.
— Надо закалять свое здоровье, — сказал Саша и снял с колбасы пленку.
Должно быть он уже перешел на четвертый уровень, раз я его не понимаю, — подумалось мне.
— Только мужчинам могут подсунуть гнилую колбасу, и они со спокойным видом не только принесут ее домой, с превеликим удовольствием съедят сами, но и подсунут семье, решив, что таким способом они правильно закаляют их организм, — выпалила Аня.
— Я никого не заставляю есть колбасу, если она не нравится, — доводил Саша до умоисступления Анну.
— Хорошо. Я сама схожу в магазин и куплю другую колбасу, если ты думаешь только о себе, — сказала Аня и направилась в номер. Саша поплелся следом.
В этот момент из номера на первом этаже вышел молодой парень шатен крепкого телосложения с большими руками, поздоровался, сел на лавочку за длинный деревянный стол под той самой абрикосой, которую регулярно подстригал сосед и закурил. Хозяйка поняла, что продолжить разговор не получится, взяла лейку, пожелала хорошего дня и направилась в дальнюю часть пристройки, где было их с мужем семейное гнездышко. К парню присоединилась его девушка. Брюнетка с длинными волосами походила на тощу в обмороке. — Если с нее снять одежду, будет суповой набор, да и то не очень дорогой, — отметила я. — Девушка вся была в заклепках и стразах, как памятник самой себе.
— Ну, что готова? — спросил у нее парень.
— Да, — ответила она, одергивая юбку, которая больше походила на пояс.
Судя по пляжной сумке, молодая пара собиралась на море.
Я взяла ноутбук и поднялась в номер, чтобы переодеться и пойти на пляж. По дороге на пляж мне встретился бродяга, успешный физик в прошлом, в настоящем пьяница, открывший закон притяжения бутылки. Ньютон сутки напролет с разных сторон огибал пляж и собирал бутылки с остатками содержимого.
— Пойди помой руки, потом дам поесть, — прокричала ему продавец небольшого пляжного магазинчика. — С бодрящимся видом мелким шагом засеменил атомщик к морю. — Хотя бы не утонул, — обратилась она ко мне. — Жаль его. Я помню его, когда он был очень состоятельный и уважаемый человек в городе.
— Что же произошло? — спросила я.
— Он сменил лабораторные колбы на склянки с сорокаградусной, — с грустью в голосе произнесла женщина.
Физик помыл руки и, томимый жаждой голода, спешил обратно быстрее, чем реактив, вступивший в реакцию.
Я купила бутылку воды и направилась к морю. Было полное затишье, на волнах не качались чайки-серфингистки. Вдали, рассекая голубую гладь, корабль изящно плыл к горизонту, где в прозрачной матовой дымке сливались в единое море и небо. Морской воздух щекотал ноздри. Со стороны пирса, слегка покачивая бедрами, шла женщина в раздельном купальнике благородного нефритового цвета, оттенявшим ее шоколадный загар.
— Давно на море, — решила я, любуясь красивым ровным загаром. — Когда она сравнялась со мной, я отметила, что на вид ей было за сорок. Она не прятала лицо под шляпкой, морщинки-суицидки были обнажены под палящим солнцем.
Справа от меня отдыхала молодая девушка с своей недружелюбной чихуа, которая то и дело кидалась на проходивших мимо отдыхающих. Хозяйка собаки не переживала по этому поводу, она держала собаку на натянутом поводке, стараясь при этим принять лучший ракурс для загара.
Из гостиничного комплекса напротив вышла девушка в бикини, за ней шел мужчина, которому было под пятьдесят. С гордым видом, явно хвастаясь своей пассией, вдвое младше него, он расстелил пляжный коврик, осмотрелся по сторонам в поиске конкурентов, и, убедившись в полном их отсутствии, со спокойным видом удалился с пляжа.
В это время чихуа вырвалась с поводка на свободу и тут же принялась удобрять песок. Владелица собаки томным голосом звала собаку к себе, но та не реагировала, в отличие от проходившего мимо мужчины, вступившего в клад и мгновенно отклинувшегося. Скуление чихуахуа эхом пронеслось по всему пляжу. Собака приземлилась на место, онемела и стала послушнее.
Я направилась в воду. Время приближалось к полудню.
По возвращении я обнаружила Анну, Сашу и Кристину, поедающими окрошку.
— Скорую вызвали? — пошутила я.
— Я сходила за другой колбасой, — с улыбкой ответила Аня. — Ту съел Саша.
По внешнему виду Саши изменений видно не было. Казалось, он мог съесть цемент и чувствовать себя при этом хорошо. Крыс это убьет, а Сашу закалит.
Я поднялась в номер, приняла душ, включила ноутбук и принялась за работу. Ближе к вечеру, спустившись готовить ужин, я обнаружила молодую пару с первого этажа за деревянным столом под абрикосовым деревом. Солнечный ожог, который получила девушка на пляже, не позволял сидеть на обеих половинах, она переминалась, меняя полушария.
— Аптека за церковью, — произнесла я. — По-видимому, на «Пантеноле» здесь можно бизнес сделать.
— Это все он виноват, — она обернулась и бросила обвиняющий взгляд в сторону своего парня. — Не переживай, ничего не будет. Ему не будет, а мне…
— Мне 1650 градусов ни по чем, — сказал он в свое оправдание.
Я удивленно посмотрела на парня.
— Я работаю сталеваром, — пояснил он.
— Но женщины не из стали, — мягко ответила я.
— Я же не знал, что ты такая нежная, — сказал он и перевел взгляд на свою возлюбленную. — Пойдем за «Пантенолом».
Пока мы с мужем были заняты приготовлением ужина, пара успела сходить за спасательным средством. Парень даже успел найти домино и попросить у хозяина лодку, чтобы покатать любимую. На улице ветер дрался с вывесками в кафе и ларьке напротив.
— Море штормит, — сказал Андрей. — Ты не сможешь грести.
— Спалил, теперь утопит, — подумала я.
— Я бы так не рисковал, — добавил Андрей в надежде вразумить парня.
— Мы недолго, — не сдавался тот. — Давайте сыграем партию в домино, пока впитается «Пантенол», — предложил он нам.
Брюнетка не знала правил игр, но согласилась играть. Начали играть в «Козла». Каждый взял на руки вслепую по семь костей. У Андрея не было подходящих костей, и он «постучал» по столу, пропуская ход. У Олега, так звали моего напарника по игре, оказалась на руках кость, которой он сыграл. Катя, его девушка, сама того не зная, поставила «рыбу». Оставшиеся игроки открыли свои кости и посчитали сумму очков этих костей. Новичку везло. «Пантенол» окончательно впитался и Олег с Катей, взяв надувную лодку, пошли к морю.
Мы с мужем принялись накрывать стол на веранде. Спор Ани с Сашей оповещал их появление во внутреннем дворике.
— Саша, я говорила, что надо брать творог в магазине. Его только привезли, свежий, сочный и не вонючий в отличие от того, что выбрал ты на рынке.
— А что с ним не так? — удивился Саша.
— Желтый, сухой, вонючий, остальное в порядке. Давай продолжай: он же домашний.
— Ну, да. Домашний творог полезнее.
— Но не тот, из которого все соки выжали. А козье молоко я вообще не пью. Зачем ты его купил?
— Я пью, — бесстрастным голосом ответил Саша с торжествующе-безмятежным лицом.
— Поразительное спокойствие, — сказала я Андрею. — Думаю, гранит и тот в его присутствии дал бы пару трещин.
— В этом весь Саша. Дитя природы, — ответил Андрей, энергично наматывая спагетти на вилку.
Олег с Катей не задержались на море и уже через полчаса тащили надувную лодку во двор.
— Сильный ветер и шторм, не поплаваешь, — сказал Олег.
— Я же тебя предупреждал, что не стоит, — ответил Андрей, развешивая полотенце на веревке.
— Как водичка в душе? — обратилась Катя к Андрею.
— Мокрая, — ответил он. — Катя улыбнулась в ответ. — Хорошая, ныряй.
— Надо сходить в магазин, а потом можно, — ответила Аня.
— Мы тоже собираемся идти в магазин. Сейчас лис-Алис спустится, — с нежностью в голосе сказал Андрей.
— Так мы с вами тогда сходим, — сказал Олег.
Решено было идти в дальний магазин, где не так нагло обвешивали и обсчитывали. По дороге Олег рассказал, что играет в компьютерную игру, и достиг в ней определенного уровня, один иностранец сделал ему подарок в этой игре, он продал профайл и на вырученные 750 долларов сбежал с женой на море. В магазине единогласно решили купить пиво и арахис. Распить пиво решено было на веранде. Олег открыл свою двухлитровую бутылку Львовского и по-сталеварски с горла и без закуски принялся смаковать пенный напиток. Я открыла пачку жареного арахиса и свою бутылку нектара. Катя периодически брала в руки телефон и совершала какие-то действия, должно быть в игре, о которой рассказывал Олег. Когда литр пива остался позади, Олег разговорился, по-видимому, о болезненном. Выплавка металла не оставляла его в покое даже здесь. Призраки жертв преследовали, а ужасные воспоминания обжигали душу сильнее разливающейся стали.
— Недавно несчастный случай произошел на работе, — начал он. — С одной стороны ковш стоит, с которого металл сливают, с другой ставят полный ковш. В каждом ковше по 150 тонн. Когда ковш сливается, разворачивается балка, ставят полный ковш и дальше сливают. И так постоянно льют. Этот пустой снимают, опять разворачивают и снова льют. Так вот, эта балка на развороте лопнула, один полный ковш упал набок и 150 тонн разлилось. Там сидели два разливщика. Все вылилось прям на них. Один попытался бежать, а второй даже не успел встать. Их обоих накрыла лавина жидкой стали. Одному парню было 22, а другому 26. Мы их вырезали из металла. Остались только кости.
— Статуэтки сразу в виде памятника. Жестокий черный юмор, — заметила я.
— Старый начальник смены, который перешел в третью бригаду, был при этом. Как раз с утра пришел их менять и все это случилось на его глазах.
— Жуткая история, — ответила я, допивая свою бутылку пива.
Андрей, дабы разрядить обстановку, пошутил:
— Вы с ней пиво не пейте. Съест всю закуску и сделает два глотка. На удивление в этот раз выпила бутылку пива, да еще закуску оставила.
Внимание Олега привлекли пауки, которые так искусно плели сети, завлекая мух и комаров.
— Мне так нравится наблюдать за пауками, — признался Олег. — Пауки, подобно Дону-Жуану, так искусно завлекали в свои сети. — Вы только понаблюдайте за ними, — с возбуждением сказал он.
На улице зазвучала ночная серенада из сверчков. Пора было расходиться. Это была последняя ночь на море.
Поднявшись в свой номер, я выглянула за балкон. Россыпь звезд украшала небо словно картина вышитая бисером. Длинная тень показалась из-за куста соседских роз. В полночь, физик, обнимая попутные столбы, хватаясь руками за все ларьки и палисадники, тащился к себе домой. На его счастье разлитая луна, словно большая перламутровая пуговица на черном одеяле, освещала ему путь. Физические величины и доказательства теорем уже давно не волновали его ум. Теперь все его мысли были подчинены ей: близкой, родной, скрашивающей обветшалый быт, отвлекающей от гнусного вранья вокруг, дарящей покой и сладостное забытье, уместной всегда, ей одной — священной жидкости в бутылке. Водка, как затаившаяся змея, терпеливо ждала своего часа. Он помнил о Ней, проклятой, днем и ночью. Обуянный прозрачной мечтою о завтрашнем дне, который подарит очередную порцию магического напитка, он прошел мимо нашего балкона и свернул за угол Рыбацкого переулка.
В четыре утра прозвенел будильник. Вставать не хотелось, но мысли о дневном зное с палящим солнцем и предстоящем досмотре на семи блокпостах в зоне АТО не оставляли ни малейшего шанса насладиться утренним сном.
Мы погрузили вещи в машину и, прощальным взглядом окинув море напоследок, поехали навстречу восходящему солнцу. «Простуженный» Москвич 2141 все удалялся и удалялся от моря. Оставив позади четыре блокпоста, Саша решил сделать остановку на кофе. Пока мы с Андреем покупали в придорожном ларьке кофе, Аня с Кристиной искали место, где можно справить нужду.
— Саша как всегда, — возмущенно сказала Аня по возвращении. — Проезжали столько бесплатных мест, нет, надо остановить там, где платный туалет, да еще у черта на куличках. — Ну, ничего. Я его все равно перевоспитаю, — завершила Аня. — По-моему она забывает, что это в 30 женщина анализирует, а в 40 платит за выпивку, — подумалось мне.
Дорога домой кажется всегда быстрее. До боли знакомые места, люди, которые ждут дома, либо вторые половинки, которых кое-кто мечтает перевоспитать. Мы так часто стремимся кого-то переделать под себя и крайне редко пытаемся распознать самое себя.
За окном проплывали унылые поля, сине-зеленая громада моря же пела и плясала, принимая в свои объятия очередных отдыхающих с их тайнами, мечтами и страстями.
